ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Окт. 10, 2025

Впрочем, через несколько минут они все вдруг снялись с места и исчезли, чем всех нас, конечно, очень удивили и встревожили. Оказалось, их старшие товарищи дали им сигнал занимать места (в том числе и наши) в переговорной комнате. Там они и провели на ногах еще не меньше полутора часов, пока не выяснилось, что Владимир Путин уже наконец приехал, а Ильхам Алиев будет вот-вот, то есть в 16:10 по местному времени. Так ведь и случилось.

Азербайджанские коллеги, несмотря на то что вроде выстрадали свои места почти полуторачасовым стоянием, благоразумно потеснились.

Выключили кондиционер. Поправили азербайджанский стяг за пустующим креслом Ильхама Алиева, стало еще лучше.

Наконец, они вошли вместе.

Владимир Путин, такое впечатление, готовил свой вход. Думал о том, как войти. Он появился активно улыбающимся и что-то оживленно рассказывающим своему старому знакомому Ильхаму Алиеву, с которым столько дорог пройдено, и вот еще одна.

— Мы совсем недавно, накоротке, правда, но все-таки,— виделись в Пекине,— сказал Владимир Путин.— До этого несколько раз разговаривали по телефону... Начать нашу встречу хотел бы с наиболее чувствительной темы — с авиационной трагедии, которая произошла в нашем небе.

То есть он вообще не откладывал. Про растущий товарооборот ни слова так и не было сказано. Возможно, он падает.

— И уже тогда, в нашем первом телефонном разговоре, я не только принес извинения за то, что трагедия произошла именно в небе России, но и выразил самые искренние соболезнования семьям погибших. Хотел бы это все повторить, возобновить и сказать, что мы, безусловно, как и договаривались, оказываем всяческое содействие следствию.

У Владимира Путина, надо отметить, наладился голос. Еще утром он был простуженный, и это бросалось в глаза, особенно когда он читал свое заявление после переговоров с президентом Таджикистана.

И, скорее всего, это было связано с тем, как российский президент провел вечер накануне. А было ему холодно. Просто не могло не быть: он пил чай, как сам рассказывал, в Ботаническом саду, причем, по моей информации, на свежем воздухе, и продолжалось это долго, не один час даже, а больше. Дни в Душанбе еще теплые, плюс 24–26, а как только темнеет, стремительно и холодает тоже — до плюс 10. Мы, например, пока в этот вечер ждали президента России полтора часа на площади Дружбы у монумента Исмоила Сомони, откуда Владимир Путин потом и поехал на ужин и чаепитие в Ботанический сад, просто продрогли в пиджаках и многие в рубашках, потому что выехали-то засветло...

Но вот теперь, во второй половине дня, похоже, могучий организм поборол зарождавшуюся простуду. И ему, несомненно, помогли, чем могли.

— Следствие заканчивается,— говорил теперь Владимир Путин,— и сейчас в целом можно говорить о причинах этой трагедии, этой катастрофы.

Он пояснил потом, что даже сегодня ночью связывался с теми, кто мог ему еще что-то рассказать о катастрофе самолета.

— Она связана с несколькими обстоятельствами,— продолжал президент России.— Первое заключается в том, что в небе находился украинский беспилотник. Мы вели сразу три таких беспилотника, которые пересекли границу Российской Федерации ночью в день трагедии.

Раньше он не говорил об этом, хотя в информационном поле эти три беспилотника мелькали.

— Вторая причина заключается в технических сбоях самой системы ПВО России,— признал Владимир Путин, и Ильхам Алиев энергично кивнул: он ждал этого признания, причем, похоже, очень ждал. Это ведь было признание вины.

— И две ракеты, которые были выпущены, не поразили напрямую самолет — если бы это произошло, он рухнул бы на месте,— а взорвались... может быть, это была самоликвидация... в нескольких метрах, где-то примерно в десяти метрах. И поэтому поражение произошло, но главным образом не поражающими элементами боевыми, а, скорее всего, обломками самих ракет,— добавил господин Путин.— Именно поэтому пилот и воспринял это как столкновение со стаей птиц, о чем он и передал российским диспетчерам, и это все зафиксировано в так называемых «черных ящиках». Также ему было предложено — и это тоже в «черных ящиках» есть, хорошо слышно — совершить посадку в Махачкале, но он принял решение возвратиться в аэропорт базирования, а потом...— президент помедлил,— в Казахстан. Тем не менее факт остается фактом.

Насчет Махачкалы, по утверждениям азербайджанской стороны, есть вопросы, а вообще, судя по всему, излагаемая версия устраивала Ильхама Алиева, насколько это все вообще могло устроить.

— Причины трагедии я сейчас вам изложил. Это все находится в документах после тщательного анализа технических характеристик того, что происходило, и выверки прямо по секундам результатов так называемого «черного ящика». Мы с вами тоже обсуждали эту тему позднее,— Владимир Путин, очевидно, имел в виду разговор, который в свое время не понравился Ильхаму Алиеву.— Безусловно, все, что требуется в таких случаях, в таких трагических случаях, будет сделано с российской стороны по компенсациям и будет дана правовая оценка действиям всех должностных лиц.

И это был еще один сигнал, которого раньше не поступало: за признанием вины следовало обещание компенсаций.

Строго говоря еще важнее самих денег было то, что они подтверждали признание вины.

— Конечно, эти слова, связанные с этой трагедией, направленные на поддержку, моральную поддержку семей, в таких случаях не решают главную проблему — не вернуть к жизни людей, которые ушли из жизни в результате трагедии,— говорил российский президент.— Но наш долг, повторяю еще раз, и мы с вами с самого начала об этом договаривались,— дать объективную оценку всего, что происходило, и выявить истинные причины. Но это требует определенного времени. Для того чтобы окончательно поставить точку, наверное, потребуется еще какое-то время.

До сих пор ведь еще не закончено следствие и нет заключения комиссии. Но теперь становилось понятным, каким оно будет.

— В целом, в основном я вам изложил то, с чем меня ознакомили буквально накануне нашей встречи, вчера-позавчера,— сообщил президент России.— Еще даже, честно говоря, сегодня ночью я звонил в Москву и спрашивал, есть ли какие-то дополнительные детали. Практически все, что мне известно, я вам рассказал. Это первая часть.

Оказывается, это была только первая часть.

— Вторая — хотел бы отметить, что, несмотря на это, наши интересы, взаимные интересы во многих сферах совпадают, очень близки,— продолжил президент России.

Он теперь говорил о налаживании экономических связей, но это он, как говорится, «полировал».

Теперь была очередь президента Азербайджана.

— Спасибо большое, Владимир Владимирович,— поблагодарил он и даже, быть может, от души.— В первую очередь хотел бы выразить благодарность за встречу. Мы с вами, как вы отметили, в Пекине накоротке пообщались (очень уж накоротке, что многим позволило говорить о том, что просвета даже не предвидится.— А. К.), а также буквально два дня назад я вам звонил в связи с вашим днем рождения. Хотел бы воспользоваться возможностью еще раз вас поздравить и пожелать всего самого доброго вам, вашим близким, дружественному народу России.

Все было уже примерно понятно. Этот тон было ни с чем не спутать. Это был тон принятых извинений.

— И, конечно, особая благодарность за эту подробную информацию в связи с трагедией декабря прошлого года, когда самолет азербайджанских авиалиний потерпел катастрофу,— добавил Ильхам Алиев.— Мы с вами были сразу в контакте. Как вы помните, в этот трагический день я летел на встречу в Санкт-Петербург и прямо из самолета, когда мне доложили об этом, вам позвонил, и мы выразили друг другу соболезнования. Также просил вас передать нашим коллегам, которые также участвовали в этом мероприятии, что по объективным причинам не смогу участвовать в неформальном саммите СНГ.

Он говорил так, как будто с самого начала и не было ничего такого. И слава, честно говоря, Богу.

— Также хотел бы поблагодарить вас за то, что вы лично держите эту ситуацию под контролем. И как мы с вами неоднократно обменивались мнениями, а также члены наших команд постоянно в контакте, вы лично контролируете ход следствия, и у нас не было сомнений, что оно объективно во всем разберется,— продолжал теперь президент Азербайджана.— Поэтому хотел бы еще раз выразить благодарность, что вы сочли нужным на нашей встрече именно осветить этот вопрос...

Дальше было важно:

— Так что еще раз благодарю за эту информацию и уверен, что те месседжи, которые мы сегодня отправляем нашим обществам, будут также позитивно восприняты.

То есть, хотелось бы думать, российских журналистов в ближайшее время выпустят из тюрьмы.

На этом публичная часть встречи была закончена.

— Там вот в чем было дело...— понизив голос, продолжил Владимир Путин, когда журналисты выходили из комнаты.— Гидравлика...

И разговор их продолжался еще минут, может, 20. И я, честно говоря удивился, стоя в коридоре, когда увидел, как они вышли в этот коридор и пошли к выходу из резиденции. Да, пора было на саммит «Россия—Центральная Азия», там ждали уже четыре президента, в том числе и только что прилетевшие, но все-таки неужели и поговорить не о чем было больше? Все-таки все так формально на самом деле?

Впрочем, тут же выяснилось, что не все еще закончилось. Ильхам Алиев и Владимир Путин опять сели в кресла, на этот раз, кажется, в первые попавшиеся, в холле, у самого выхода, и проговорили еще около часа (потом возникла версия, что небольшое помещение, где выключили кондиционер и надышали журналисты, их просто не устроило, и они пересели поближе к свежему воздуху).

И тут уж весь мир подождал.

Прежде всего среднеазиатский.