ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Июль 18, 2025

— Пришлось столкнуться с какими-то трудностями в работе над ролью? С Юлией Пересильд, сыгравшей Вассу, комфортно было работать? Какой она партнер?

— Трудности были такие же, как и у всех творческих людей, муки и еще раз муки, попытки ухватить бесконечное количество ощущений, тем, смыслов, которые появляются внутри работы над театральной ролью. Что касается работы с моей любимейшей театральной партнершей Юлией Пересильд, с которой мы уже не первый раз работаем в паре, могу сказать, что это удовольствие, услада. Она самая отзывчивая, энергоемкая, душевная партнерша из всего моего опыта. Юля для меня очень важный человек, ее присутствие на сцене в данной работе определяет мою героиню. Мы как части одного целого, но и противодействующие силы. Как Инь и Янь. Для меня это взаимодействие создает удивительную энергию внутри нашего дуэта.

— В целом как сегодня складываются ваши отношения с театром, можно ли сказать, что он для вас в приоритете?

— Мои отношения с театром на новой стадии, потому что в первое десятилетие своей карьеры, от 20 до 30 лет, я была голодна в плане ролей, и мне хотелось сыграть много великолепных героинь из мировой и русской драматургии: Шекспир, Чехов, Островский, Оскар Уайльд, множество классических и не очень авторов, произведений и ролей. А сейчас, назовем это второй этап — от 30 до 40, отношения с театром уже не такие, я не столько смотрю на наименование роли, сколько на коллектив и тематические задачи, которые ставит режиссер. Мне интересно сейчас работать с поиском человеческой глубины в театре, такие задачи я раньше перед собой не ставила, мне казалось, что, если я есть и я хочу это сыграть, проплакать, просмеяться со своим персонажем, это уже и есть театр. Сейчас театр для меня — это зона одновременно и публичная, и интимная, где можно поговорить на темы, которые меня волнуют и философски, и глубоко, и текстами мировых авторов. Наверное, это можно пережить только на сцене в кругу единомышленников перед зрителем. Не могу сказать, в приоритете для меня сейчас театр или нет, потому что нет внутренней иерархии на этот счет, есть просто ощущение, что эта сфера искусства — театр — для меня как ценность очень важна.

— Близкие часто бывают на ваших спектаклях? Как оценивают ваши работы?

— Моя семья по мере возможности посещает предпремьерные показы, именно эти показы «для пап и мам» (так они называются), являются важными для артистов, и меня в том числе, потому что приходит свой зритель в лице родителей, родственников, ближайших друзей, людей из профессии, которые болеют за попытки театральных высказываний, новые постановки или конкретно за тебя, твою работу и рост в театральном пространстве. Вся эта большая компания посещает предпремьерные показы, и на них «вылупляется» спектакль. Потом он как малыш, ребенок развивается и растет, и уже приходят зрители по билетам, и спрос на постановку выше. Весь этот процесс— профессиональная зона, где зрители платят деньги за качество и впечатление, спектакли сейчас стоят не дешево. Искусство того стоит. Мне кажется, это удивительный уровень развития человеческой личности, когда ты можешь потратить внушительную сумму именно на духовную пищу, а конкретно — на поход в театр.

— Какое проявление признания было для вас самым ценным?

— Для меня важным признанием от зрителя является заинтересованность в моем творчестве, мне нравится, что у меня в соцсетях зрительская аудитория именно тех людей, кому откликаются роли, драматургия, энергия, которую я заключаю в своих работах, мне кажется, что это важно — найти своих и успокоиться. Я вижу глаза зрителей после спектакля «Модильяни», например, где я играю с Пашей Табаковым историю любви художника Амедео Модильяни и Жанны Эбютерн, трагической судьбы двух творческих душ, и мне важно, какой зал в конце, какие чувства у зрителя. Мне кажется, эта театральная пронзительность и наполненность зрительских глаз — самая высокая оценка.

— У вас были такие сложные роли, после которых сложно было переключиться? Или персонажи, чьи привычки или черты перекочевали в вашу жизнь?

— Когда я работаю над театральной ролью, по большей части, я погружаюсь не только сознательно, но и бессознательно — при очень частом прочтении текстов, мыслях и разговорах о роли, персонаже, появляется неосознанное и не всегда контролируемое поведение в быту. Например, я чувствую, что как-то особенно беру стакан на кухне, потому что сейчас работаю над исторической ролью, и часть меня — современной Юли, вытесняется, и появляется такой фантом рядом, это фантом персонажа, с которым мне нужно познакомиться. Слегка звучит как шизофрения, но шутки шутками, это все заканчивается, когда сдаешь, выпускаешь спектакль на зрителя. И этот «фантом», образ живет только в отведенное ему время, только на сцене, когда данный спектакль идет в репертуаре. Надеюсь, все остальное время я нормальный человек и стараюсь, чтобы моя жизнь принадлежала мне, а персонажи жили только на сцене или в кадре. Была один раз сложная работа, связанная с выпуском спектакля «Идиот» Юрия Еремина на сцене театра им. Моссовета, я играла роль Настасьи Филипповны, и там была такая режиссерская задача, пережить всю амплитуду роли на чисто сливочном актерском масле, то есть вся судьба Настасьи Филипповны как будто отпечатываться в каждой твоей клетке. Я тогда так вложилась и погрузилась эмоционально, что однажды чуть не сожгла действительно деньги, шучу или не шучу, это не важно, а важно, что после премьерных спектаклей я три дня была без сил и не вставала с кровати, настолько меня пронзил этот образ и роль.

— Какие у вас были представления о профессии актрисы до того, как вы ею стали? Насколько они совпали с реальностью?

— Представлений об актерской профессии у меня, слава богу, не было. Я об этом не так сильно задумывалась, потому что, обладая аналитическим складом ума, считала, что свяжу свою жизнь не с гуманитарными профессиями. Я училась в лицее, окончила экономико-географический класс с медалью, поступила по олимпиадам в различные вузы и по иронии судьбы это все мне не пригодилось. Я пошла в театральный, узнав, что там поступает один человек из трехсот. Меня это стимулировало, желание соревноваться во мне отозвалось, и я решила, что той самой «одной из трехсот» должна быть я. Так и вышло, что я поступила и отучилась в Школе-студии МХАТ на курсе у великолепного Константина Аркадьевича Райкина. У него, кстати, юбилей в этом году, и даже невозможно описать, как я ему благодарна, ведь я с самого детства восхищалась его киноработами. А уже в старших классах посещала театр «Сатирикон» и восхищалась театральными постановками, спектаклями Юрия Бутусова «Ричард III», «Король Лир», где Константин Аркадьевич играл заглавные роли. Мне хотелось тоже играть Шекспира, и еще в институте посчастливилось сыграть Джульетту в постановке Константина Райкина «Ромео и Джульетта». Это все происходило невероятно естественно, быстро, такой был круговорот событий для 17-летней девушки, что никаких представлений, ожиданий от театра у меня не было и не успело еще к тому моменту сформироваться. Поэтому разочарований тоже нет.

— А было какое-то событие в детстве-юности, которое повлияло на ваш выбор стать актрисой?

— Хочется вспомнить мое пребывание одним летом, когда мне было 7-8 лет, в детском творческом лагере «Кино ежик». Вот такое забавное слово — кино плюс ежик, и легло в основу моих первых впечатлений о кинопроизводстве и творчестве. На сменах в лагере я впервые побывала на мастер-классах и встречах с творческими людьми, среди них были Геннадий Гладков, который пел песни, Наталья Варлей, Дмитрий Харатьян, а самое большое впечатление было от встречи с Ириной Лачиной. Помню, как она стояла на сцене перед микрофоном в потрясающем розовом наряде с пышной юбкой и прической в стиле 60-х годов. Я увидела красивую, молодую, умную, обаятельную и заразительную актрису на сцене и подумала, что хочу так же. Наверное, именно это восхищение и желание стать умницей и красавицей и стало стартовым событием.

— Ваш мастер Константин Аркадьевич Райкин любит повторять, что театр — это дело молодых. И театру, в первую очередь, нужна энергия молодых. Как вы сегодня ощущаете свой возраст? Кризис среднего возраста уже накрывали ли еще впереди?

— Замечательный вопрос про кризис среднего возраста! Я узнала у психологов, оказывается, такого понятия не существует, то есть не существует больше понятий подростковый кризис, кризис среднего возраста, а теперь актуально и современно называют эти периоды — кризис развития. Наша жизнь обусловлена разными этапами, тем, как развивается наш биологический организм, как проходят гормональные и психологические перестройки. У меня кризис развития, как у человека за 30, наступил! Я сначала думала, что это называется «выгорела на работе» или «пресытилась». В этой странной растерянности и переоценке ценностей я оказалась и нахожусь уже несколько лет: по-старому— невозможно, по-новому— не умею. Как говорят специалисты, находиться в этом состоянии типично и свойственно для любой личности, которая развивается. Это непросто, даже иногда неприятно. Но я сейчас пытаюсь разобраться, что же для меня теперь важно, что для меня ценно внутри человеческих отношений, работы, к чему я стремлюсь, меняются мечты, цели и задачи. И в какую сторону они меняются, я еще выясняю.

— Как не терять энергию в вашей профессии? Ведь происходит такой постоянный и сильный энергообмен с людьми, что можно столкнуться с тем самым выгоранием.

— Выгорание, про которое я сказала выше, случается из-за больших эмоциональных, психологически перегрузок, от большого количества обязательств, постоянного общения с журналистами, коллегами, зрителями. Вообще артиста, как публичную личность, окружает очень много людей: это репетиции, общение со зрительным залом, в соцсетях. Получается, что ты выговариваешься, проговариваешь, чувствуешь и ощущаешь так много всего, что, мне кажется, пребывание дома, комфорт, уют и тишина — это и есть зона, в которой можно восстановить свой ресурс. Почаще молчать, почаще гулять, ходить на спорт (хотя у меня пока это только в планах, поэтому не могу сказать, помогает это или нет, но говорят, что помогает)и, конечно, радовать себя и других маленькими бытовыми мелочами, сюрпризами и впечатлениями. Пусть все, что не связано с работой, поддерживает, умиляет и расслабляет.

— Вы импульсивный человек? Какие у вас есть экологичные способы «выпустить пар»?

— Я очень импульсивный человек, очень реактивная, я быстро загораюсь и сразу хочу ответов. Но надо признаться, что Константин Аркадьевич Райкин таких людей, как я, и коим он сам, как мне кажется, является, называл «атомный человек». Эта атомность — наверное, про неравнодушие, неспокойствие и очень большую чувствительность, очень сильно развитое чувство справедливости, желание высказаться, заинтересованность во всем, что происходит вокруг. Ты открываешь свое сердце и много эмоций при этом испытываешь. Эта атомность мне присуща, а справляюсь я с ней так, как меня опять же научил психотерапевт. Я знаю методику, что, если ты очень ярко чувствуешь гнев, ярость и способность вступить в ссору или конфликт, нужно в этот момент успеть выбежать в уборную и засунуть лицо под холодную воду, важно водой остудить поверхность лица. Оказывается, на биологическом уровне, это снижает уровень стресса, кортизола, адреналина в крови, гормоны балансируются и буквально через 1-2 минуты после этой процедуры вся ярость и мощь чувств спадают, ты трезвеешь и можешь по-взрослому решать вопросы.

— Кажется, что вы в постоянном поиске новых творческих проявлений: помимо работы в кино и театре, вы учитесь на театрального режиссера, регулярно проводите творческие мастер-классы по своей авторской методике… Как рождаются новые идеи, проекты? И главное, как все успеть? Наверняка, приходится чем-то жертвовать, тем же временем для близких?

— Время — самый ценный ресурс. Когда в мои 20 лет, такие мэтры, как Андрей Сергеевич Кончаловский, Станислав Сергеевич Говорухин, Павел Осипович Хомский, говорили мне, что время и здоровье — самые большие ценности, я не верила. Мне казалось, что ценность в правде, справедливости, любви, отношениях. Но с возрастом я начинаю понимать, что ресурс времени — он бесценен и невосполним, и то, на что мы его тратим, — это наш уникальный выбор. Мы можем его тратить на искусство или на зарабатывание денег, на здоровье, чтобы оно у нас было, или на разрушение здоровья, вредные привычки и другое. Мне кажется, что то, куда я сейчас пытаюсь направить свой ресурс и время, — это попытки найти саму себя, свою суть, творческую личность, парадигму в целом (не побоюсь этого философского и сложного понятия). И наверное, чем больше у меня разных занятий, тем больше я чувствую, что я не в стагнации, а в развитии, и мне это интересно. Развитие и «по горизонтали» — это когда очень много разного ты пробуешь и перебираешь, например, разные виды спорта, досуга, деятельности. Но также мне интересно развиваться «по вертикали» — это значит углубляясь и пошагово развиваясь внутри одного дела. Например, несмотря на то, что я занялась режиссурой, продолжаю актерскую деятельность и стараюсь ставить перед собой новые задачи, образы, которые соответствуют моему возрасту, моему запросу. И весь этот объем и желание расти и развиваться во всех направлениях говорят мне о том, что я жива, и эта жизнь — самая большая ценность. Поэтому берегите свою жизнь в первую очередь, во вторую — жизнь своих близких и, конечно, развивайтесь.