Многие сейчас говорят о дрейфе человечества к «третьей мировой», подразумевая, что впереди нас ждет что-то, напоминающее события ХХ века. Однако война постоянно меняет свой облик. Она не придет к нам ни как в июне 1941-го (широкомасштабное военное вторжение), ни так, как боялись в октябре 1962-го, во время Карибского кризиса (в виде массированного ядерного удара). Собственно, мировая война уже здесь, даже если не все это заметили и осознали. Предвоенный период закончился для России в 2014 году, для Китая – в 2017-м, для Ирана – в 2023-м. С тех пор размах войны в ее современном обличье и ее интенсивность постоянно растут. Это совсем не «вторая холодная». Начиная с 2022 года война Запада против России приняла решительный характер, и переход горячего, но опосредованного конфликта на Украине в лобовое ядерное столкновение со странами НАТО становится все более вероятным. Возвращение Дональда Трампа в Белый дом открыло было возможность избежать такого столкновения, но к середине года усилиями стран Европы и американских «ястребов» перспектива большой войны вновь опасно приблизилась. Нынешняя мировая война – это совокупность нескольких конфликтов, затрагивающих ведущие державы – США с союзниками, Китай, Россию.
Несмотря на изменчивость форм, причина этой мировой войны традиционна: изменение баланса сил в мире. Почувствовав, что подъем новых центров силы (прежде всего КНР) и восстановления России как великой державы угрожает его доминированию, Запад перешел в контрнаступление. Для Америки и Европы это еще не последний, но точно решительный бой. Запад не в состоянии смириться с утратой мировой гегемонии. Речь не только о геополитике. Западная идеология (политико-экономический глобализм и социально-культурный постгуманизм) органически не приемлет многообразие, национальную или цивилизационную идентичность и традицию. Отказ от универсализма для современного Запада означает катастрофу – к региональному статусу он не готов. Поэтому Запад, собрав в кулак свои немалые ресурсы и рассчитывая на пошатнувшееся, но еще существующее технологическое превосходство, стремится уничтожить тех, кого записал в соперники.
Уничтожить – это не преувеличение. Когда предыдущий американский президент Джо Байден употребил это слово в разговоре с президентом Бразилии Лула да Силвой, он был откровеннее, чем когда его министр обороны Ллойд Остин говорил о «нанесении России стратегического поражения». Что такое война на уничтожение, продемонстрировал поддерживаемый Западом Израиль – сначала в секторе Газа, затем в Ливане и наконец в Иране. То, что для уничтожения целей на территории Исламской Республики была использована та же схема, что и при атаке на российские военные аэродромы 1 июня, – не совпадение. Закономерно и то, что, судя по всему, США и Великобритания причастны к обеим диверсиям – Россия, как и Иран, Китай и Северная Корея, считаются в Вашингтоне и Лондоне непримиримыми противниками Запада. Это означает, что компромиссы в идущей войне невозможны; могут быть лишь временные затишья.
Уже горят два очага мировой войны: Восточная Европа и Ближний Восток. Давно обозначился и третий: Восточная Азия (Тайвань, Корейский полуостров, Южно- и Восточно-Китайское моря). Россия непосредственно вовлечена в войну в Европе; ее интересы затронуты в Иране; и она может быть так или иначе задействована на Дальнем Востоке. Три очага – это не все. Могут быть созданы новые – от Арктики до Афганистана, и не только по периметру границ страны, но и внутри нее. Вместо прежних стратегий ведения войны, предусматривавших – наряду со сломом воли противника и лишением его способности сопротивляться – также и контроль над его территорией, современные стратегии ориентируются не на оккупацию вражеского государства, а на провоцирование внутренней дестабилизации и хаоса.
Стратегия Запада в отношении России – после неудачной попытки «нанесения стратегического поражения» – состоит в том, чтобы измотать ее в войне экономически и психологически, расшатать наше общество, подорвать веру в руководство страны и его политику, вызвав новую смуту. Противник исходит из того, что его усилия должны достичь кульминации в период передачи верховной власти.
В том, что касается методов достижения этой цели, то Запад не ограничивает себя (и своих прокси) практически ничем. Допустимо абсолютно всё. Война приняла объемный характер. Благодаря широкому применению все более совершенных беспилотников вся территория любой страны, любые ее объекты и все ее граждане стали уязвимы для точечных ударов. Такие удары наносятся по стратегической инфраструктуре и стратегическим ядерным силам; объектам ядерного комплекса и АЭС; совершаются убийства политиков, ученых, общественных деятелей, дипломатов (включая официальных переговорщиков), журналистов и, важно добавить, членов их семей. Организуются массовые теракты; под прицельный – не случайный! – обстрел попадают жилые кварталы, школы и больницы. Это в полном смысле слова тотальная война.
Тотальные методы ведения войны основаны на расчеловечивании противника. Чужие жертвы (в том числе среди собственных союзников, не говоря о прокси) не принимаются в расчет. Живая сила и население противника – это биомасса. Имеют значение только свои потери, поскольку они могут отразиться на уровне электоральной поддержки власти. Противник – это абсолютное зло, которое должно быть сокрушено и уничтожено. Отношение к злу – вопрос не политики, а морали. Отсюда – никакого даже внешнего уважения к противнику, как это было в холодную войну. Вместо этого – нагнетание ненависти. Вражеское руководство преступно по определению, а население вражеских стран несет коллективную ответственность за руководителей, которых терпит. Захваченные Западом международные структуры (организации, агентства, трибуналы) превращены в часть репрессивного аппарата, нацеленного на преследование и наказание противников.
Расчеловечивание основано на тотальном контроле за информацией и методичной и высокотехнологичной «промывке мозгов». Переписывание истории, в том числе Второй мировой и холодной войн, откровенная ложь о современном положении дел, запрет любой исходящей от противника информации, преследование тех своих граждан, кто сомневается в правильности единого нарратива, и их клеймение как вражеских агентов превращают западные общества в удобные объекты для манипулирования со стороны властвующих элит. В то же время Запад и его прокси, используя зачастую более мягкий режим в стане врага, вербуют там агентуру для провоцирования внутренних конфликтов – социальных, политических, идеологических, этнических, религиозных и т. д.
Сила противника – в сплоченности мировой глобалистской (уже постнациональной) элиты и успешной идеологической обработке населения. Раскол между США и остальной частью Запада при Трампе не стоит преувеличивать. В самой «группе Трампа» произошел раскол, а Трамп при этом сближается со своими недавними критиками. Опыт последних лет свидетельствует: многие важнейшие шаги предпринимаются «глубинным государством» в обход действующего президента. Это серьезный фактор риска. Запад все еще располагает внушительной военной силой и средствами глобального ее проецирования. Он сохраняет технологическое лидерство, финансовую гегемонию, доминирует на информационном поле. Его театр войны включает всё – от санкций до киберпространства, от биотехнологий до области человеческого мышления. Его стратегия – бить врагов поодиночке. Запад потренировался на Югославии, Ираке и Ливии, за которых никто не вступился. Сейчас он находится в состоянии опосредованной войны с Россией. Поддерживаемый Западом Израиль атаковал Иран. В листе ожидания – КНДР и Китай.
***
«Горячая» война на Украине движется в сторону непосредственной войны Европы против России. Фактически европейцы уже давно и глубоко вовлечены в конфликт. Британские и французские ракеты поражают российские цели, разведанные стран НАТО передаются Киеву, европейцы занимаются боевой подготовкой ВСУ, совместным планированием военных, диверсионных и террористических операций. Многие страны ЕС поставляют Киеву оружие и боеприпасы. Украина для Европы – инструмент, расходный материал; Украиной война не ограничивается и ею не закончится. По мере убывания украинских людских ресурсов НАТО/ЕС будут подключать ресурсы других стран Восточной Европы – в частности, балканских. Это должно дать Европе время подготовиться к войне с Россией в среднесрочной перспективе.
Резонный вопрос: это подготовка к обороне или нападению? Возможно, какая-то часть европейских элит стала жертвой собственной пропаганды относительно «российской угрозы», но для большинства речь идет о стремлении сохранить власть в условиях предвоенной истерии. Тем не менее к опасностям, исходящим с западного направления, нужно подходить серьезно. Разумеется, не стоит ждать буквального повторения 24 июня 1812-го или 22 июня 1941-го. Могут быть (и наверняка будут) провокации от Балтики до Черного моря; вероятны попытки открыть «второй фронт» в Приднестровье, Закавказье или где-то еще. Особенно опасными могут оказаться: передача европейцами Киеву мощных вооружений, относительно которых будет утверждаться, что Украина сама их произвела; попытки блокировать выход из Финского залива или Калининград; новые диверсии против стратегических объектов России. Главное – у европейских элит вновь появилась цель – так или иначе решить «русский вопрос».
Ни в коем случае нельзя относиться к европейцам несерьезно или снисходительно. Из-за того, что Европа провалилась по многим направлениям, ее верхушка нервничает и мобилизуется. Утрата Европой способности мыслить стратегически, а ее правителями – осмотрительности и даже здравого смысла делает ее более опасной. Враждебность правящих кругов Европы к России не конъюнктура, которую скоро сменит «деловой настрой». Дело не только в том, что Россия в образе врага помогает элитам сплачивать Евросоюз и бороться с внутренними конкурентами. И не только в застарелых фобиях и обидах. Важнее то, что Россия – не просто «значимый иной»; она мешает восстановлению гегемонии Запада (в том числе Европы), представляет собой цивилизационную альтернативу, которая смущает рядовых европейцев и ограничивает возможности европейских элит эксплуатировать остальной мир. Поэтому объединенная Европа всерьез нацелилась на сокрушение России.
Поэтому впереди у нас долгая война. Такой Победы, как в 1945-м, на Украине не будет. Противоборство продолжится в других формах, не исключено, что тоже в военных. Не будет и устойчивого противостояния (оно же мирное сосуществование), как в годы холодной войны. Наоборот, несколько следующих десятилетий предвещают быть очень динамичными. Нам придется продолжать борьбу за достойное место России в формирующемся новом порядке.
***
Что делать? Назад пути нет, а впереди спокойствия не видно. Настало время решений, действий. Это не время полумер – половинчатость ведет к катастрофе.
Главное для нас – не ослабляя фронт, крепить тыл. Нужна мобилизация сил, но не по инструкциям 50-летней давности, а «умная». Воюя вполсилы, мы точно проиграем. Наше стратегическое преимущество – уверенное политическое лидерство – должно таковым оставаться и, крайне важно, «бесшовно» воспроизводиться. Мы должны точно представлять себе, куда и каким путем мы идем. Наша экономическая, финансовая и технологическая политика должна в полной мере соответствовать жестким реалиям длительного противоборства, а демографическая политика (от рождаемости до миграции) обязана остановить и развернуть вспять опасные для нас тренды. Патриотическая сплоченность населения, практическая солидарность всех его социальных групп, укрепление чувства справедливости должны стать первейшей заботой власти и общества.
Нам нужно укреплять внешние союзы и партнерства. Военные союзы на западе (Белоруссия) и на востоке (КНДР) хорошо проявили себя. Но у нас нет аналогичного союзника на юге. Над укреплением южного яруса нашей геополитики нужно работать. Мы обязаны трезво и тщательно подойти к анализу итогов и последствий войны между Израилем, с одной стороны, и Ираном с его региональными союзниками – с другой. Противник, действуя единым блоком, делает ставку на уничтожение врагов поодиночке. Из этого нам и нашим партнерам нужно делать очевидный вывод – не копируя западные форматы, а добиваясь более плотной координации и эффективного взаимодействия.
С администрацией Трампа можно и нужно вести тактическую игру, благо она уже принесла некоторые тактические же плоды (например, способствовала снижению вовлеченности США в украинский конфликт). Вместе с тем нужно помнить: тактика – не стратегия. Готовность к диалогу многих расхолаживает, навевает мечты о скором возврате в «светлое прошлое». Американская политическая элита, напротив, в целом настроена по отношению к России по-прежнему враждебно. Никакой новой разрядки с США не получится, да и предыдущая закончилась плохо. Да, процесс переформатирования американской внешнеполитической стратегии от «имперской» к «великодержавной», вероятно, продолжится и после ухода Трампа. Мы должны иметь это в виду и использовать в практической политике.
Европейским же заводилам борьбы с Россией – Англии, Франции, Германии – нужно дать понять (не только словами), что они уязвимы и в случае новой эскалации украинского конфликта не смогут остаться невредимыми. Такое же послание необходимо адресовать и «активистам первого часа» антироссийской войны – финнам, полякам, прибалтам. Провокациям с их стороны необходимо давать немедленный и мощный силовой отпор. Наша цель – вселить в противника (спасительный) страх, сбить с него спесь, заставить задуматься и остановиться.
В целом же следует действовать по своему выбору и по своей логике. Действовать смело, не обязательно зеркально. И не обязательно в ответ. Если столкновение неизбежно, придется наносить упреждающие удары. Вначале обычными средствами. При необходимости, все тщательно взвесив, – специальными, т. е. ядерными. Ядерное устрашение может быть не только пассивным, но и активным, включающим ограниченное применение ядерного оружия. Опыт войны на Украине свидетельствует: центры принятия решений не должны пользоваться иммунитетом. Там мы сильно «задолжали» с ударами, чем создали у противника ложное представление об уровне нашей решимости. В борьбе, которую нам навязали, мы должны быть нацелены на победу, т. е. полное разрушение вражеских планов.
Нам нужно не только пробивать ПВО противника на Украине (и, если потребуется, в других местах), но и прорывать информационный купол, которым укрылся Запад. Постсоветская Россия отказалась от вмешательства во внутренние дела других стран. В военное время это непозволительная роскошь. Не надо рассчитывать, что где-то к власти придут традиционные правые или «нормальные» левые силы и все наладится само собой. Нужно расшатывать изнутри единый фронт наших противников, играть на противоречиях интересов и амбиций разных государств, сил и персон. Европа неоднородна. Наряду с руководящей ячейкой (Англия, Франция, Германия) и группой активистов-провокаторов (Финляндия, Польша, Прибалтика) там есть диссиденты (Венгрия, Словакия – пока у власти там нынешние правительства), число которых может увеличиться (например, до размеров бывшей Австро-Венгрии), а также довольно большой «пассив» из числа стран Южной Европы (Италия, Испания, Греция, Кипр). В общем, поле для информационно-политической работы большое. НАТО и ЕС для нас – враждебные организации, ОБСЕ по большей части бесполезна, но нам нужно активно предлагать диалог всем трезвомыслящим силам в Европе, создавать коалиции за жизнь, за мир, за человечность. Россия не собирается «похищать» Европу, но замирить ее нам придется.
0
44.25
